Директор московского отделения ФАО рассказал о продовольственных рисках XXI века

Директор московского отделения ФАО Олег Кобяков о том, почему угроза голода нарастает в эпоху айфонов, саммите ООН по продовольственным системам и правилах питания на XXI век.

Пандемия коронавируса и подстёгнутый ею рост цен на продовольствие во всем мире стали предметом пристального рассмотрения ООН. Глобальный саммит по продовольственным системам в рамках заседания высокого уровня Генассамблеи ООН в нынешнем сентябре созывает лично её Генеральный секретарь Антониу Гутерриш, и уже это говорит о том, до какой степени эта проблема приобрела глобальный характер. По сути, под ударом оказались цели устойчивого развития (ЦУР), которых человечество планировало достичь к 2030 году, в том числе и самые принципиальные: ликвидация нищеты (ЦУР-1) и голода (ЦУР-2). Как предупредил генсек, «наши продовольственные системы работают с перебоями, и пандемия COVID-19 усугубляет ситуацию».

О том, почему конфликты, пандемии и другие бедствия порождают голод, от которого не защищены даже богатые страны, кто попал в новые группы риска и как этому противостоять, а также о том, как идёт диалог по продовольственной безопасности с нашей страной, изданию «Ветеринария и жизнь» рассказал Олег Кобяков — директор отделения Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО) для связи с Российской Федерацией. Стоит напомнить: одним из главных инструментов отслеживания цен на продовольствие является Индекс продовольственных цен ФАО — средневзвешенный показатель изменения за месяц международных цен на корзину из пяти сырьевых товарных групп: зерновые, мясо, молочные продукты, растительные масла и сахар.

ФАО В МОСКВЕ

Каковы задачи московского отделения ФАО, которым вы руководите, Олег Юльевич? Как давно и с какими целями оно открыто в Москве?

Олег Кобяков: Офис открыт пять лет назад по соглашению между ФАО и Россией. Всего у ФАО есть представительства в 130 странах, но подобных связных офисов только 6. Они открыты в столицах ведущих стран — доноров ФАО (в Вашингтоне, Иокогаме (Большой Токио. — «ВиЖ»), Брюсселе), а также в ооновских столицах (Нью-Йорке и Женеве). С прошлого года такой офис работает и в Сеуле.

Что касается целей, то наш офис — своего рода интерфейс между ФАО и Россией. ФАО позиционирует себя как организация по обмену опытом и знаниями среди стран-членов, поэтому он функционирует как дорога с двусторонним движением. С одной стороны, мы способствуем тому, чтобы весь российский опыт — крупнейшей аграрной, лесной, рыбной, продовольственной державы с огромным научным потенциалом — распространялся по каналам ФАО (в организацию входят 194 страны. — «ВиЖ»). Тут важно добавить: в мандат организации входит не только «классическое» сельское хозяйство с его растениеводством, животноводством и другими подотраслями, но и лесная и рыбная сферы, развитие сельских районов, а также продовольственная и пищевая безопасность.

Не менее важно в нашей работе и встречное направление — передача российским организациям, учёным, фермерам методики, информации, рекомендаций, которые накоплены и разработаны ФАО. Все наши страны-члены вне зависимости от уровня развития могут использовать передовой опыт других стран.

Наконец, важная задача отделения — стимулировать финансирование Россией программ техсодействия ФАО, которые осуществляются в 130 странах мира. Российская Федерация считается новым, растущим донором содействия международному развитию, и за последние пять лет она профинансировала ряд весомых проектов по линии ФАО на сумму почти 35 млн долларов. В их числе — проекты по школьному питанию в Армении, Киргизии и Таджикистане, помощь по восстановлению агросектора в Сирии, борьба с устойчивостью к противомикробным препаратам, содействие восстановлению почв, а также крупнейший на сегодня в истории российского донорства в ФАО взнос в 10 млн долларов в 2020 году на борьбу с саранчой в Восточной Африке.

С кем в Москве за эти пять лет удалось наладить значимое сотрудничество? Можете ли вы выделить ведомства, которые наиболее склонны к взаимодействию по тем направлениям, которые вы перечислили?

Олег Кобяков: В силу широты своего мандата ФАО работает с большим кругом партнёров. Это и госучреждения, к числу которых прежде всего нужно отнести Министерство сельского хозяйства РФ, Россельхознадзор, Роспотребнадзор, Федеральное агентство лесного хозяйства, Федеральное агентство по рыболовству. Активно взаимодействуем с министерствами экономического блока: Минфином, Минэкономразвития, а также МИД России. Мы поддерживаем тесные связи с академическими научными учреждениями и вузами, а также с российским частным сектором.

Какой характер носит сотрудничество с вузами?

Олег Кобяков: Оно многоплановое и включает совместные исследования и разработки, которые вузы могут проводить по заказу ФАО, в частности в МГУ, Тимирязевской академии, Высшей школе экономики, Московском государственном университете пищевых производств, РУДН, РАНХиГС, МГИМО и др. Многие наши мероприятия (семинары, конференции) мы проводим на площадках вузов-партнёров. В отделении проходят преддипломную практику и стажировки студенты и аспиранты; с профессорско-преподавательским составом мы ведём совместные программы технического содействия развивающимся странам, причём не только тем, что находятся в нашем регионе, но и более удалённым, например в Латинской Америке, Азии, Африке. При этом мы не ограничиваемся московскими вузами. У нас хорошее партнёрство с Башкирским госуниверситетом, Казанским аграрным университетом, рядом вузов в других российских регионах, и география этих связей постоянно расширяется.

КОВИД И ГОЛОД

Каковы сегодня прогнозы ФАО относительно продовольственной безопасности?

Олег Кобяков: Ваш вопрос прямо в точку, так как наша основная задача — борьба с голодом. ФАО была создана 75 лет назад именно с целью ликвидации голода в мире, а также обеспечения продовольственной безопасности всех стран, народов, каждого человека, обеспечения устойчивого сельскохозяйственного производства и безопасности пищевой продукции. За эти 75 лет удалось достичь ощутимых успехов. Так, если в 1945-м, году основания ФАО, население планеты не достигало и 3 млрд человек, то сейчас оно вплотную подошло к рубежу в 8 млрд, а количество голодающих за это время сократилось с одного миллиарда до 690 млн человек в 2019-м, последнем предковидном году. К сожалению, пандемия COVID-19 отбросила нас назад: к этим 690 млн голодающих добавилось еще свыше 130 млн. Сегодня эта цифра превышает 820 млн человек. Конечно, это ужасно: умирать от голода в XXI веке, в век айфонов и цифровых технологий!

Помимо хронически голодающих ещё примерно миллиард человек не может обеспечить себе полноценное питание, а ещё миллиард — здоровое питание. Итого 3 из 8 млрд живущих на планете не могут питаться так, как хотели бы. В этом смысле России тоже есть, конечно, над чем работать. Нужно нагонять тренды изменения структуры питания в сторону тех рационов, которые рекомендуют врачи, обеспечивать социальное питание незащищённым слоям и людям, оказавшимся в трудной жизненной ситуации…

Есть риск, что эти цифры ещё возрастут из-за глобального экономического кризиса, толчок которому дал коронавирус?

Олег Кобяков: Кризисы бывали и раньше. Тут важно понять, что основная причина голода сегодня не нехватка продовольственной продукции, её в мире производится более чем достаточно, чтобы накормить все население планеты. Проблема в том, что продовольствие распределяется неравномерно. К тому же нашу планету постоянно лихорадят вооружённые конфликты, стихийные бедствия и затяжные системные кризисы, а это первопричины и извечные спутники голода. В этом году порядка 45 государств будут нуждаться во внешней продовольственной помощи — считайте, каждая пятая страна мира. К сожалению, надо признать: голод постепенно нарастает, пандемия COVID-19 заставила человечество обратить внимание на эту проблему. Надеюсь, это обернётся решимостью принять действенные меры и обратить негативное развитие вспять. В этом наш шанс. Повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 года, в рамках которой сформулированы 17 целей (здоровье, качественное образование, искоренение нищеты, голода и т. д. — «ВиЖ»), принята всеми членами ООН. И она не должна остаться на бумаге.

Скажите, есть ли статистика по голодающим в России?

Олег Кобяков: Начать нужно с того, что наша страна одержала историческую победу над голодом. Это событие эпохальное, потому что даже на протяжении прошлого века, не говоря уже о более давних временах, голод не раз свирепствовал в России. Голод начала 1920-х в Поволжье; голод, вызванный насильственной коллективизацией 1930-х; послевоенные неурожаи 1946–1947 годов; острая нехватка продовольствия в конце 1980-х на фоне экономического кризиса в перестройку — все это были очень тяжёлые испытания для граждан страны.

В прошлом году в российском национальном обзоре о ходе достижения Россией ЦУР отмечалось, что процентная доля людей в стране, хронически испытывающих голод, составляет 1,6%. По сути, это уровень статистической погрешности (ФАО считает таковой планку в 2,5%), поэтому можно с полным основанием говорить об искоренении голода в России. Другое дело, что, как и в любой стране, пусть даже развитой, у нас есть группы населени